Когда юному казаку исполнялся год, его стригли в первый раз, затем женщины передавали ребенка мужчинам, а те, в свою очередь, несли его к церкви. Там мальчика ждал неоседланный конь. Казаки совершали обряд «посажения на коня». Сажали казачонка верхом на коня и гадали по малейшим приметам его судьбу: схватится за гриву – будет жить, заплачет, упадет с коня – быть убитому.

С трех – пяти лет казачонок уже учился верховой езде и рукопашному бою. Обучение было тяжелым и постоянным. 

Стрелять учили с семи лет, рубить шашкой – с десяти. С пяти лет мальчишки работали с родителями в поле: погоняли волов, пасли овец и другой скот. Но и время для игр оставалось. Правда, сами игры были такими, что в них казак обучался либо работе, либо воинскому искусству (про казачьи игры мы расскажем в следующих публикациях).

В семь лет мальчика ритуально стригли во второй раз. Он впервые отправлялся с мужчинами в баню, затем на исповедь. Дома он переходил из детской комнаты в комнату старших братьев. С этой минуты мальчика могли наказывать только мужчины, женщины не имели права вмешиваться в его воспитание.

С очень раннего возраста казачонок осознавал себя частью станичного общества. Предания донесли до нас известия о том, что на всех старинных казачьих войсковых кругах обязательно были смышленые казачата. Разумеется, в спорах взрослых казаков они не принимали участия, у них была другая задача – слушать и запоминать.

Но самой главной задачей казачонка была учеба. Те, кому посчастливилось учиться в казачьем корпусе или гимназии, были известны поименно всем жителям станицы или хутора. Сыновьям казачьих офицеров времени на детские игры отпускалось меньше, чем сыновьям простых казаков. Как правило, с пяти-семилетнего возраста отцы забирали их в сменные сотни, полки и увозили с собой на службу, а часто и на войну.