Феномен цыганского романса в среде купечества начала ХХ века

Летом 1968 года в фонды Ставропольского краеведческого музея поступила интересная коллекция грампластинок дореволюционного периода, принадлежавших Почетному гражданину, купцу первой гильдии Алексею Тимофеевичу Иванову.

В разгар Гражданской войны семья Ивановых, бросив всё, бежала сначала в Болгарию, а затем обосновалась в Германии. Личные вещи, аксессуары быта купцов Ивановых сохранил доцент Ставропольского педагогического института Александр Сергеевич Гончаров. А после его смерти вещи были проданы в музей. 

Ивановы на первом в Ставрополе автомобиле. 1910 г.

Купцы Ивановы внесли свой особый вклад в развитие Ставрополя. В семье было четверо сыновей. Второй сын, Алексей Тимофеевич, купил в Ставрополе усадебное место на Театральной улице со зданием первого на Кавказе театра, которое он отреставрировал. Это стало своего рода вторым рождением театра, где с 80-х гг. XIX в. выступали выдающиеся артисты, в том числе В. Комиссаржевская, Л. Собинов, М. Писарев, Г. Федотова, Ф. Шаляпин. Театр Алексея Иванова стал и первым предвестником зарождающегося в России кинематографа.

Увлечение музыкой нашло отражение в собранной им коллекции грамзаписей. С началом ХХ века распространению популярной музыки в России способствовало появление граммофонных пластинок от фирмы «Грамофонъ».

Граммофонная пластинка. Конец XIX – начало XX вв. Из коллекции купца 1-й гильдии А.Т. Иванова

В коллекции Иванова выделяются десять грампластинок с известными цыганскими романсами. В 1880 – 1890-е гг., когда цыгане стали петь в купеческих ресторанах, произошел заметный перелом в музыкальной стилистике цыганского пения. Вкусы купечества наложили свой отпечаток как на песенный репертуар, так и на манеру исполнения цыганских певцов.

Для начала ХХ века было характерно стремление артистов приспособить свои эстрадные выступления под «цыганский стиль», перенять вокальные и актерские приемы настоящих цыган и даже их внешний облик.

Но при этом традиционный жанр «цыганского романса» продолжал жить и развиваться в массовом обиходе российского общества. На эстраде выдвигались новые талантливые мастера, захватившие русскую аудиторию своим самобытным пением, как бы стилизованным под цыганское: публика с интересом приняла их искусство, несмотря на репертуарную ущербность и дурные влияния вырождавшейся «цыганщины».

Первые годы нового столетия, особенно период между двумя войнами, 1904 – 1914 годы, вновь ознаменовались повсеместным и бурным увлечением русской эстрадной песней. Появились новые имена, прогремевшие на всю Россию.

Пластинка с романсами в исполнении Варвары Паниной. Начало XX в. Из коллекции купца 1-й гильдии А.Т. Иванова

Исключительных масштабов достигла популярность Варвары Паниной. «Божественная Варя Панина», – записал в своем дневнике 1913 года Александр Блок. О «последней из могикан» цыганского пения с уважением писал А.И. Куприн: «…Слыхал – увы! – лишь в граммофоне, – Варю Панину. Заочно понимаю, какая громадная сила и красота таились в этом глубоком, почти мужском голосе».

Варвара Панина

Также среди искренних почитателей певческого таланта Варвары Васильевны Паниной был Лев Николаевич Толстой, смолоду увлекавшийся романтической стихийностью старомосковского цыганского пения.

В коллекции купца Алексея Иванова, помимо грампластинок с записями Вари Паниной, также есть и произведения в исполнении Анастасии Вяльцевой. Кажется, ни о ком из эстрадных корифеев начала ХХ в. не высказывались столь противоречивые, даже взаимоисключающие мнения, как об Анастасии Вяльцевой. Одни называли ее «ярой жрицей пошлости», ставили ее «вне области искусства», другие преклонялись перед ее талантом.

Анастасия Вяльцева

В противоположность Варе Паниной, донесшей до современности давние традиции русско-цыганского пения, Вяльцева создала новейший жанр салонного романса, в котором был достигнут модернизированный сплав старого и нового: традиции эстрадной «цыганщины» сочетались с рафинированной чувственностью современной оперетты, с фривольностью и развлекательным шиком ресторанной шансонетки. Если Варя Панина хранила романтические традиции, то Вяльцеву можно было считать типичным порождением новой буржуазной эпохи. Она олицетворяла собой тогдашний эталон женского обаяния и красоты.

Граммофонная пластинка. Начало XX в. Из коллекции купца 1-й гильдии А.Т. Иванова

Многое из того, что пелось на русской эстраде в начале ХХ века, безвозвратно кануло в прошлое. Часть репертуара была увезена за границу эмигрантами. Песенный быт дореволюционной России был стихийно сметен мощной волной новых песен – революционных, динамичных. Но необычайно долговечной оказалась традиция песенной «цыганщины», вновь воскресшая в годы нэпа и впоследствии не раз выплывавшая на поверхность музыкальной жизни в качестве весьма живучего пережитка.

Сохранившаяся в фондах Ставропольского государственного музея-заповедника коллекция грампластинок с цыганскими романсами вызывает интерес и в настоящее время. В увлеченности этим жанром в его лучших дореволюционных традициях есть некая очень прочная художественная преемственность, отвечающая определенным духовным запросам русской жизни, русского национального характера.